Проблема отношения (ТРАНС – МЕДИТАЦИЯ) в жизнедеятельности Человека.

Транс – это буря в сознании, разрывающая его связи с действительностью до полной дезориентации в ней, – это ужас проваливающегося в бездну, ярость бойца в смертельной схватке, экстаз любви.

Медитация – это углубленное размышление.

Медитация – это такое углубление в мысли, которое по своей силе равноценно  многим состояниям. Так если мы возьмем переводы первоисточников по йоге и будем их тщательно штудировать, то вскоре убедимся, что все трудности погружения в медитацию состоят в том, что требуется совершенно изгнать мысли – не думать вообще. В других же источниках, трактующих об искусстве медитации, например, идущих из круга христианского протестантизма, речь идет о размышлении над той или иной цитатой из Священного писания. И в том, и в другом случае речь идет именно о медитации – об одном том же феномене. Но он очень сложен и многогранен, и в нем есть тайны. Не те тайны, которые скрывают от посторонних, а те, которые лежат на поверхности, но недоступны, пока не овладеешь определенными знаниями. Это тайны человеческого мышления.

Внутренняя природа человека

Так, ТРАНС позволяет уйти от искусственной действительности к внутренней (естественной) природе человека.

Встает вопрос, что же это за природа. Дарвинизм много потрудился над тем, чтобы мы видели эту природу в биологии человека. Уберите, говорят некоторые, сформированную обществом тонкую внешнюю оболочку человека и останется его древняя природа – животное. Однако каков бы ни был реальный путь происхождения человека, очевидно, что он продукт длительного антропогенеза и не только внешняя оболочка, но и глубинные слои его психики – вполне человеческие. Человек – дитя природы, но особое ее дитя, и его природа – это прежде всего мир его мышления. Что характеризует этот мир, что в нем главное? И здесь существует широко распространенное мнение, что нормальному мышлению неотъемлемо присущи речь и логика, хотя еще полвека тому назад русский психолог Выготский показал, что течение мысли не совпадает прямо и непосредственно с развертыванием мысли. Речь и мысль связаны друг с другом, но не тождественны. Мысль имеет свое особое строение и течение, переход от которого к строению речи представляет существенные трудности. «Мысль не состоит из отдельных слов, как речь, – писал Выготский. – Если я хочу передать мысль, что я видел сегодня, как мальчик в синей блузе и босиком бежал по улице, я не вижу отдельно мальчика, отдельно блузу, отдельно то, что она синяя, отдельно то, что он без башмаков… Я вижу все это вместе в едином акте мысли, но я расчленяю это в речи на отдельные слова. Мысль всегда представляет собой нечто целое, значительно большее по своему объему и протяжению, чем отдельное слово. Оратор часто в течение нескольких минут развивает одну и ту же мысль. Эта мысль содержится в его уме как целое,  а не возникает постепенно, отдельными единицами, как развивается его речь… Мысль можно было бы сравнить с нависшим облаком, которое проявляется дождем слов. Поэтому процесс перехода от мысли к речи представляет собой чрезвычайно сложный процесс расчленения мысли и ее воссоздания в словах… прямой переход от мысли к слову невозможен».

Итак, оказывается, что мир мысли это совсем не мир речи. Просто вне ее он как будто не проявляет себя активно. Но мир мысли – это и не мир логики.

О мире Мысли, Речи и Логики.

В далеком средневековье в Европе ожесточенно боролись две философские школы – номиналистов и реалистов. В силу определенных причин в нашей истории философии при изображении этой борьбы на первое место ставятся различия в их понимании отношения сознания к бытию. Для философии такой подход может быть и верен. Но спор этих школ далеко вышел за рамки философии. Для истории развития науки в целом гораздо важнее тот факт, что номиналисты в своей борьбе опирались на переведенные с арабского сочинения Аристотеля и его логику, а реалисты видели главный авторитет в Платоне. С победой номиналистов логика Аристотеля стала основой схоластики, а через нее и всей европейской науки. Ей во многом наука обязана своему стремительному развитию, а человечество тем, что наука дала ему средства к самоуничтожению. Совершенное владение логикой и основанной на ней методологии науки стали критерием, по которому человек признается ученым. И сегодня именно это он должен доказать в своей диссертации. В силу авторитета науки логика считается неотъемлемым качеством здравого мышления. Но это отнюдь не так.

Сомнения в абсолютности логики наступили в процессе развития самой науки, когда Нильс Бор на основе фактов ядерной физики выдвинул свой знаменитый принцип дополнительности, а математик Гёдель параллельно с ним пришел к аналогичным выводам на основе исследований в такой, казалось бы, фундаментально изученной области, как арифметика. Их общий вывод популярно можно сформулировать так: ни одна теория не может считаться полной, если она не включает в себя такие понятия, которые с точки зрения логики несовместимы. Признать это представителю науки чрезвычайно трудно, потому что тогда надо согласиться, например, с такими выводами, которые делает в своих трудах московский науколог В . Налимов: «Строго говоря, наука… не имеет достаточно логических оснований для своего существования». Или: «Наука… устроена так, что мы можем нечто сказать о внешнем мире при помощи слов-символов, смысл которых, если над ним глубоко задуматься, остается неясным».

О проблеме разграничения «рассудка» и «разума»

Между тем философия уже с начала прошлого века подспудно разрабатывает основы иной научной методологии, свергающей абсолютизм логического пути познания. Если мы обратимся к советской философской энциклопедии, то найдем в ней довольно четкое и не вызывающее у составителей сомнений разграничение понятий «рассудок» и «разум». Рассудок определяется как способность оперировать готовым знанием, разум – как способность творить новое знание. Рассудок определяет словесно-логический путь познания, разум же дополняет его путем несловесным, алогичным. Это разграничение, однако, до сих пор хотя и признавалось, но совсем не рекламировалось, потому что второй путь познания в философии именуется «мистическим гнозисом», а всякое упоминание в положительном смысле о мистике до недавних пор у нас исключалось из литературы.

Методом рассудка является рассуждением (дискурсия). Методом разумаполная остановка дискурсии. Именно при этом происходит «озарение» ( в наукологии оно называется «инсайт»). При этом происходит «таинственное» превращение непознанного, темного, бессознательного («мэона») в явное, светрое, осознанное (в «эйдос»). Проявленное разумом знание дает пищу для деятельности рассудка. Он начинает сверять с помощью основанных на логике рассуждений это проявленное знание с трафаретами уже находящихся в обращении знаний – это называется «доказательством», потом ищет ему практическое применение. Момент остановки потока рассуждений – логически оформленной внутренней речи – и есть медитация.

Чем мощнее разум ученого, тем очевиднее для него второстепенная роль логики и речи в процессе познания. Вот, например, что писал Эйнштейн: «Слова написанные или произнесенные не играют, видимо, ни малейшей роли в механизме моего мышления». Но среди людей науки гораздо больше тех, кто не рождает новое знание, а только обслуживает его – опровергает и доказывает, находит ему применение, учит ему. По оценке Норберта Винера, к этой второй категории принадлежит 95 процентов ученых. Отсюда и такая глубокая убежденность, что мышление – это поток логических рассуждений, это внутренняя речь.

Однако, в  восточных источниках (а точнее, в их переводах на русский язык) указывается на необходимость в ходе медитации прервать поток мыслей. Теперь  будет понятно, что имеется в виду необходимость прервать поток внутренней речи, заставить замолчать рассудок, не допускающий нас к собственному разуму.

Еще одно уточнение в понимании некоторых очень важных для рассмотрения (мышление и медитация) и фундаментальных для восточной культуры понятий.

Принято толковать санскритское слово «майя» как иллюзию, которая скрывает от ума подлинную сущность вещей. Но оно крайне неточно.

Санскритическое слово «майя» на самом деле имеет то же значение, что и греческое «метрон» – мерило, мера. Его истинное значение в индийской философии и религии – затуманенность человеческого ума классификациями, понятиями, доказательствами, в конечном итоге тем, что мы называем логикой мышления. В силу этой затуманенности возникает представление, что мир можно расчленить на части и каждую из них рассмотреть  по отдельности, что Я  существует отдельно от не-Я. Именно логика мышления, утверждает йоговская философия, порождает «майю» – иллюзорное представление о мире. Именно в силу ее существования мы в повседневной практике воспринимаем совсем не действительный мир, а поток наших собственных понятий о нем, в которых действительность изуверски жестко расчленена на части. Мы живем не в мире действительности, а в мире наших понятий о ней. Предмет, звук, запах, которые мы не можем опознать, или остаются за пределами наших восприятий, или вызывают беспокойство и страх, которые способны переходить в панику.

Когда люди хотят развить свои «сверхчувственные способности», они выполняют разные упражнения, напрягают волю, чтобы прорваться за пределы «реальности», и не понимают, что их бережно хранит от проявления и осознания этих собственных способностей чувство непереносимого ужаса перед разрушением «майи» – стены из сформированных и удобных в обращении понятий.

Еще один яркий пример действия «майи». Если вы не художник, вам поможет обнаружить ее силу попытка заняться рисованием с натуры. Это по началу всегда очень трудно. Оказывается, что вы «видите» понятия – стол, вазу, окно – и никак не можете увидеть за ними линии, цвета, просто пятна разной освещенности, что вы совершенно дезориентированы понятиями в  реальных масштабах и направлениях. Опытный художник-педагог попытается объяснить вам, что рисовать – это значит думать. Но ему очень трудно объяснить, что, для того чтобы думать, нужно «забыть имена предметов».

И общение с глазу на глаз с природой, и рисование есть примеры спонтанно возникающего состояния начала медитации.

Каким образом воплощается мысль в слова?

Очень специальная и малоизвестная наука – лингвосемиотика – утверждает, что каждому слову в глубинах мышления соответствует широкое «размытое» поле значений. Эта «размытость» мучает нас, когда мы изучаем иностранный язык и оказываемся перед необходимостью выбрать из 10 – 12 указанных в словаре значений слова то, которое наиболее соответствует данному контексту. Это размытое поле ведет еще к более глубинной сущности нашего сознания – его целостности.

О СЛОВЕ – как о ЗНАКЕ расчленения СОЗНАНИЯ

Целостное сознание не может быть объектом мыслительных действий в силу своего единства и нерасчлененности. Мыслительные акты осуществляются нашей волей над вырванными из целого отдельными кусками. Роль дробителя сознания осуществляет не только воля, но и наши чувства. Они составляют вместе с волей некое единое образование, которое сравнивают его с ветром, разрывающим тучу и  уносящим на нее облака. Инструментом же дробления выступает слово. Слово – это знак расчленения целостного содержания сознания. Слово – это орудие «майи». Все вместе они непрерывно дробят сознание.

Существует мощный непрерывный напор слов на сознание, который берет свою энергию от ветра «чувства воли». Он настолько привычен, что, стоит ему ослабнуть, мы не знаем, что делать с нашим сознанием, мы проваливаемся в бездну, вакуум. Теперь понятий, с которыми мы познакомились, хватит, чтобы в общих чертах объяснить некоторые феномены психотерапии.

Как бы мы ни относились к телесеансам Кашпировского и Чумака, они значительно повысили психологическую культуру нашего народа, предоставив сразу миллионам людей опыт участия в психотерапевтическом сеансе

Сознание человека обладает способностью непрерывно восстанавливать свою целостность, свой единый организм.

Но известно, что в условиях современной цивилизации, вне глубинного и постоянного ощущения единства с природой, без регулярного пребывания «с собой наедине» оно (сознание) в конце концов перестает восстанавливаться, начинает давать трещины. Их проявлением на уровне психики и физиологии становится невроз.

О психотерапии

Психотерапевт целым комплексом разных приемов если и не приостанавливает этот поток неврозов, то значительно снижает его напор. Он берет на себя заботу, чтобы перенести вас за порог «майи», не вызвав у нас при этом приступа паники или дурноты. Мы подчиняемся его речевому потоку и включаем частично собственный транзистор внутренней речи. Избыточная энергия эмоционально-волевого комплекса при этом может просто разряжаться, а может оказаться направленной на наше собственное тело. Поэтому психотеропевт предупреждает, если вам хочется смеяться или плакать, раскачиваться – не сдерживайтесь. Все эти феномены возникают из необходимости так или иначе освобождать ту энергию, которая обычно тратится на превращение мысли в речь. Когда сеанс кончается, то восстановленная целостность сознания может благоприятно повлиять на нормализацию настроения, поведения и функций организма, поскольку все это единое целое.

Может ли при этом быть нанесен вред? Практически нет терапий без побочного действия. Всегда есть риск, что лекарство или операция только ухудшает состояние больного. Психотерапия относится к терапиям с минимальным риском. В этом она подобна траволечению, иглоукалыванию, массажу. С этой точки зрения, ужас некоторых медиков перед  телесеансами представляется проявлением лицемерия.

Все же существует одно серьезное «но». Суть его в том, что всякая психотерапия представляет собой нечто вроде костылей, которые заменяют больному собственные ноги. Очень небольшому количеству людей с совершенно атрофированной волей она совершенно необходима. Но людям, у которых собственная воля есть, вредно ходить на психических костылях. У них усугубляется постоянно свойственная людям нашей цивилизации незрелость, зависимость от других людей, страх перед одиночеством.

Практика показывает, что даже те, кто прошел под руководством врача курс аутотренинга – саморегулирования, довольно редко продолжают заниматься им в одиночку. У них вырабатывается «установка на учителя». Так что, если вы чувствуете желание преодолеть тупики, которые ставит перед нами жизнь, лучше понимать себя и других людей, обязательно попробуйте заниматься сами, попробуйте разные системы психофизического тренинга, найдите в них свой путь с полной ответственностью за себя. Конечно, хорошо консультироваться, обмениваться опытом, но не ищите себе учителя, по крайней мере среди живущих вокруг вас людей. Именно в это ситуации мы сосредоточили внимание на собственную деятельность в контексте СФК- подхода (Структурно- Функционального Конструкта с ориентацией на Целостность Биоорганизам).

Комментарий по поводу СФК – Койшибаев Баянгали Аменович

http://ovseytsev.trinitas.pro/2018/09/03/kommentariy-po-povodu-sfk-koyshibaev-bayangali-amenovich/#more-566


Запись опубликована в рубрике Институт Разума. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Подписаться на комментарии к записи

Добавить комментарий