1. Картина мира
2. Живой Космос
3. Стихии
4. Тела и мысль
5. Нечто, сущее и бестелесное
6. Зевс и Провидение
7. Материя как пассивный разум
8. Физика стоиков
9. Космология
10. Пространство, время, лекта
11. Учение о движении
12. О телесности единой Субстанции
13. Семена разума
Картина мира
У Гераклита была высокая идея: вечное Слово и задача слушать его. Стоики упрощают это: получается Мировой Разум.
Но такой Разум уже был у Аристотеля. Впрочем, и он не устраивает стоиков, поскольку он абсолютно нематериален, и значит для них – нереален. У Аристотеля сам Перводвигатель хотя и является Формой, но своей материи не имеет, он является “исключением из правила”. Стоиков такой дуализм не устраивает: либо всё нематериально, либо всё – материально. И они (по крайней мере, на первый взгляд) выбирают второе.
Итак, весь мир материален, в том числе и Мировой Разум. Но как же тогда действуют знаменитые 4 причины Аристотеля? По стоикам, весьма просто: берем в руки зернышко пшеницы и сразу видим в нем все воплощенные в нем 4 причины – и не надо никакой “потусторонности”. Аналогичным образом засеменен и весь космос, такие материальные образования называются семенными логосами. Посредством них Разум действует во вселенной, они – его представители.
Живой Космос
Эпикурейской картине бессмысленного нагромождения атомов стоики противопоставили космос как единый, целостный, одушевленный телесный организм, подчиняющийся неумолимым законам мироправящего Закона. Этот Разум (Логос) неразрывно связан с материей. Он находится в смешении с ней; он целиком пронизывает, формирует и образует ее, созидая тем самым космос.
Мировой Разум пронизывает дыханием (пневмой) бескачественную материю и тем самым целесообразно направляет ее развитие. Тем самым Вселенная представляется живым органическим целым, все части которого разумно согласованы друг с другом. Она образуется путем последовательных периодических сгущений и разрежений эфирной пневмы. Эта огненная пневма сгущается в воздух, а воздух в воду, которая служит материей всех прочих тел: тяжелые части, осаждаясь от воды, образуют твердую земную стихию; легкие – вновь улетучиваются вверх, в воздух и огонь.
Пневма пронизывает все материальные и духовные вещи, органический и неорганический мир, и определяет все развитие мира. Так же, как в любом семени содержится весь будущий организм, так и в этом Разуме-Логосе (его пневме) содержатся многие семенные логосы (logoi spermatikoi), в которых содержится все будущее каждого конкретного предмета, т. е. его планомерное развитие. [Они – смыслоносители.]
Стихии
Зенон Китийский возродил учение Гераклита об огне. Зенон учит о 4 стихиях, первостихией является огонь. Из него развиваются другие элементы (воздух, вода и земля) и конкретный мир. Огонь пронизывает все своим теплом, образуя жизненное дыхание всякой вещи. Тем самым он выступает также душой и силой, разумно приводящей все в движение. Мир у него – живой организм, пронизанный таинственной субстанцией творческого Огня. Душу космоса как живого существа составляет пневма – огненный эфир, движущая сила вещества, – разлитая по всем органам и связывающая мир в единое целое. Она пронизывает весь мир, дает ему жизненное начало, так что пустоты в мире нет [=Аристотель].
Пневма (воздух?) создает космическую «симпатию» (притяжение-единство) всех вещей и является проводником и носителем Разума. Пневма – это божественный дух, но он материален. Различие качеств отдельных вещей зависит от степени “напряжения” (тонуса) пневмы.
Вещи и события повторяются после каждого периодического воспламенения и очищения (суда) космоса. Время от времени Логос созидает Вселенную; потом она опять погружается в его таинственный мир. Т. обр., космос цикличен, рождается из Первоогня, в нем же он и погибнет. После этого мирового пожара вновь разовьется мир конкретных единичных вещей.
Тела и мысль
В то время как Аристотель остается в учении о бытии на почве непреодоленного до конца дуализма материи и формы, стоики стремятся покончить с этим дуализмом и выработать более монистическую онтологию. Хотя Аристотель настаивал на том, что “материя” не существует без “формы”, его Бог есть “чистая форма”, свободная от всего материального, чистая актуальность, без примеси потенциальности. Бог Аристотеля – неподвижный Перводвигатель и вместе с тем цель всего мирового процесса. – В единой субстанции мира стоики отличают материю и силу, как Его (Божества) атрибуты. Субстанция эта – живое тело, всегда себя оформляющее; напротив, сила и форма – начала не телесные, а умопостигаемые [принадлежащие Форме-Богу].
Согласно стоическому учению, тела – единственный род сущего. Но в человеческой мысли и в речи имеются различные точки зрения на тело. Эти точки зрения суть категории. Так, мысль, противопоставляющая тело его свойствам, образует категорию субстанции. Мысль, характеризующая тело, обладающее известным свойством, дает категорию качественно квалифицированного. В таком представлении тело и свойство тела соединяются в единство.
1) Таково, например, понятие «мудрец».
2) Мысль, в которой же квалифицированное тело представляется как находящееся в движении или в покое и объединенное с этими представлениями, образует категорию предметов, определенных по качеству или по состоянию. Так, представление о “смертельном яде” есть представление о качественном отношении, а представление “мой сосед” – представление об отношении по состоянию.
Таким образом, учение стоиков о категориях есть классификация тел по формам представлений, в которых эти тела мыслятся. При этом тела могут мыслиться со своими свойствами и отношениями или без них. Во всяком случае, тело должно быть мыслимо как носитель всех категорий, а категории есть роды сущего.
Нечто. сущее и бестелесное
Однако высший род всего, согласно учению стоиков, – не “сущее”, а “нечто”. “Сущее” – только вид “нечто”. “Сущее”, по учению стоицизма, – всегда сущее телесное. Но “нечто” может быть и бестелесным. “Сущее” – только то, что может действовать и испытывать воздействия.
Однако действовать может только тело, которое получает свое существование от материи. Именно материя есть общая основа всякого существования, или сущности. Однако для того, чтобы материя могла сделать тело единичным существом, отличным от всего остального, необходима еще сила [dunamiV ? тогда это – аристотелевская возможность]. Т. обр., сила выступает как принцип индивидуации вещей.
Кроме материальности, кроме способности действовать и испытывать воздействия, телу свойственно протяжение по 3-м измерениям.
В отличие от субстанциального существования и непричастное субстанциональному началу материи бестелесное – второй род “нечто”. Стоики различают 4 разряда бестелесных вещей:
1) пространство,
2) время,
3) пустоту
4) и “чистые” предметы мысли (λεκτά, лекта).
В мире имеются лишь тела различной плотности. Надо отличать истину и истинное. Воистину существуют только тела. Истинное же бестелесно и не существует. Истинное – это только высказывание.
В стоицизме материализм сочетается с номинализмом. Чувства воспринимают действительность как нечто единичное. Наука стремится познать общее, но в мире оно, как таковое, не существует.
Стоики признавали 4 категории: 1) субстрат (сущее), 2) качество, 3) состояние (напр., «находиться»), 4) относительное состояние («находиться направо от человека»).
Зевс и Провидение
В мире существует направляющее Начало, Логос, Бог (Зевс), который является и причиной и целью движения мира. Бог есть творческая первичная сила, первопричина всякого бытия. Он же несет в себе разумные семена всех вещей. Все в мире совершается по причинно-следственной системе, мир развивается целесообразно и движется к цели, которая заложена в божественно-материальном духе.
Стоики считали материальное начало единственным и достаточным началом этого мира. Поскольку же это духовное смыслообразующее начало разумно, то целью философии как раз и является его постижение.
Оформляющий Огонь, вносящий порядок Логос, Зевс – все это называется Богом. Для стоиков космос, порождающий всякую жизнь и мышление, и сам есть живое Существо, чья душа божественна. С разумностью Логоса связаны целесообразный и планомерный порядок вещей и событий. Это идея телеологически совершенно пронизанного порядком мира, в кот. взаимосвязь всего со всем представляет собой осмысленный порядок, запланированный и шаг за шагом реализуемый одной божественной силой. Такой предопределенный порядок стоики называют Роком (греч. heimarmene; лат. fatum), а предопределенную им цель – Провидением (pronoia; providentia). От необходимости, царящей в мире, уклониться невозможно.
Всё, что происходит в мире, разумно и неизменно. В мире действует судьба, которой невозможно избежать. Природа человеческого бытия также неизменна. – Правда, разумность не означает безупречности: и в природе бывают катаклизмы (землетрясения, чрезмерность в выпадении осадков, наводнения), это смущения естественного хода природы и это нельзя считать естественным, это какая-то болезнь. За вычетом ненормальных явлений природы, надо подчиняться естественному ходу природы, её мирному течению и тому, что природа всё дает для человека: воздух, воду, дары земли для еды.
Философия стоиков – пантеистическая (из-за матер. пневмы).
Материя как пассивный разум
Хотя природа, согласно стоикам, есть лишь воплощение некоего всеобщего закона, они все же различали в телесном момент деятельности и момент пассивности; первый представляет собою деятельный разум (по Аристотелю, или natura naturans у Спинозы), а второй – пассивный разум (natura naturata).
Этот последний (пассивный разум) – он и есть материя, бескачественная субстанция, так как качество есть вообще форма, т. е. то, что превращает всеобщую материю в нечто особенное. В своей физике стоики признают «сущим» лишь то, что действует или претерпевает, т. е. тело (“материализм” стоиков). Пассивному началу соответствует материя (хюле), активному – Логос.
Поскольку стоики познали разумное как вообще деятельное в природе, то они видели в отдельных явлениях этой природы проявления божества, и их пантеизм благодаря этому примкнул к простонародным представлениям о богах, равно как и к связанному с ними суеверию, – к вере во всякие чудеса; признавали также предугадывание будущего: они признавали именно, что в природе имеются указания, действие которых человек должен стремиться уничтожить посредством служения Богу. – Эпикуреизм, напротив, ставит себе целью освободить человека от этого суеверия, которому стоики отдаются всецело.
Так, стоики считали, что если орел летит на правой стороне, то это проявление божества, и следовательно, здесь людям дается указание, как поступить им при данных обстоятельствах. Поскольку стоики говорят о Боге как о всеобщей необходимости, то бог как понятие имеет, по их воззрению, отношение к людям и людским целям. С этой стороны Бог есть Провидение. Цицерон писал: «Хрисипп, Диоген и Антипатр умозаключают следующим образом. Если боги существуют, но не указывают наперед то, что произойдет в будущем, то они либо не любят людей, либо они сами не знают, что предстоит в будущем, либо они придерживаются того мнения, что не важно, будет ли человек это знать или не знать, либо они считают, что такое откровение не подобает их величию, либо они не в состоянии дать такое откровение». Все эти предположения названные философы опровергают, приводя между прочим тот довод, что ничто не превосходит благодетельности богов, и т. д. Они поэтому делают следующее заключение: “Боги знакомят людей с тем, что им предстоит в будущем”.
В этом рассуждении совершенно частные интересы отдельных людей представляются также интересами богов. То давать знать и вмешиваться, то не делать этого – это является непоследовательностью, как бы чем-то непостижимым, – но именно эта непостижимость, эта непонятность представляет собою торжество обычного религиозного способа понимания. Все римское суеверие находило, таким образом, в лице стоиков своих защитников: всякое внешнее суеверие берется ими под защиту и оправдывается. Так как стоики исходили из воззрения, что Бог есть разум (последний во всяком случае божественен, но божественное им не исчерпывается), то они сразу делали скачок от этого всеобщего к утверждению об откровении людям того, что служит на пользу особым целям. Истинно разумное несомненно дано людям в откровении, как Закон божий; но полезное, то, что соответствует отдельным целям, не открывается в этом истинно божественном.
Физика стоиков
Физика стоиков возникла из сочетания физики Аристотеля, в частности учения о форме и материи, с некоторыми чертами учения Гераклита. У Аристотеля связь и соотносительность формы и материи прекращалась у границы, отделяющей мировой шар от Перводвигателя, или от Бога, который уже не есть единство материй и формы, а только форма без материи, или чистая действительность, мышление о мышлении.
Напротив, у стоиков мир целиком есть единое Тело. Но это тело – живое и расчлененное, насквозь пронизанное одушевляющим его телесным дыханием («пневмой»). Учение это не было последовательным материализмом, в него вторгались элементы идеализма и религии, в дальнейшем развитии все усиливавшиеся. Единый мир одновременно был и телесным и наделялся божественными свойствами, отождествлялся с Богом. Учение о строжайшей необходимости, по которой все происходит в мире, сочеталось с учением о совершенстве и целесообразности мира, в котором все его части, все тела и все существа зависят от целого, определяются целым и совершенством этого целого.
От Гераклита стоики почерпнули мысль о происхождении мира из огня и о периодически повторяющемся возвращении мира в огонь, о воспламенении, а также учение о мироправящем Логосе, или законе. Этот закон есть всеобщий Логос, определяющий все происходящее; в отдельных телах он проявляется как их особые законы.
Космология
Учение стоиков о мире опирается на Аристотеля и отчасти на атомистов. По воззрению стоиков, наш космос – единственный. Как и у Аристотеля, космос ограничен и имеет форму шара. Как у атомистов, он окружен беспредельным пространством, пустотой. Однако пустоты не существует внутри космического шара. Единство сообщает космосу «пневма», которая проникает все его части так, как душа проникает тело (связует).
Высшие элементы действительности – воздух и огонь: из них возникают жизнь и сознание, напротив, вода и земля – пассивные материальные элементы, форму и жизнь они получают от элементов огня и воздуха. Высшие элементы огня и воздуха придают самим себе и другим элементам их единство, к нему неспособны элементы низшие.
Воззрение стоиков на космос – пантеистическое и гилозоистическое. Космос – существо живое и разумное. В вечно повторяющемся процессе он происходит из Первоогня, живет, вновь обращается в огонь и вновь из него возникает. Если бы внутри космоса существовала пустота, то единство мира, составляющее его основную черту, было бы разрушено. В жизни космоса бесконечно чередуются периоды диакосмезиса, когда единство мира развертывается в многообразие различных существ, и периоды, когда все их различия исчезают в безраздельном единстве единой божественной субстанции. В этой космологии – в ее учениях о “воспламенении” мира и о его “возрождении” – стоики опираются на космологию Гераклита.
Цель, ради которой Божественная Субстанция переходит в стадию диакосмезиса, – рождение разумных существ. Мир создан [этой божественной субстанцией?] для людей и для богов. В диакосмезисе божество разделяется на множество отдельных божественных личностей. Вся же совокупность разумных существ, для которых создан весь мир как их общее жилище, образует единую общину. Эта община – первообраз всех земных общин. В нее имеет доступ каждый человек, но только мудрец – ее полноправный гражданин. Стать гражданином во вселенском царстве разума – цель человека.
Пространство, время, лекта
Пространство есть «нечто», способное к заполнению (и действительно заполненное) телесным. В отличие от пустоты, которая неограниченна и бесконечна, пространство ограниченно. У стоиков не было термина для обозначения вселенной как всего целого, обнимающего бесконечное мировое пространство и пустоту вне пространства. Пространство и пустота «соявляются» в связи с существованием телесного.
Время определяется у стоиков как протяжение движения или как протяжение мирового движения. Как и пространство, время обладает мерой, протяжением. И пространство и время даны вместе с существованием телесного, при этом пространство дано вместе с материальной стороной действительного, а время – в связи со стороной деятельной.
К бестелесным вещам, кроме пространства, пустоты и времени, принадлежат еще чистые предметы мысли – «лекта». В то время как пространство и время – скорее, величины наглядно представляемые, «лекта» – чистые понятия. А именно, «лекта» – родовые понятия и относятся ко всем видам сущего и к его акциденциям. Этим «лекта» отличаются от пространства и времени, которые относятся к своим конечным и ограниченным промежуткам как целое к частям, а не как род к видам. По учению стоицизма, роды сущего – не качества, не состояния и не отношения, а предметы, наделенные качествами, имеющие некоторое состояние и находящиеся в каком-либо отношении к другим предметам. А качества, состояния и отношения суть простые родовые понятия, чистые предметы мысли.
«Свойство» принадлежит к самой сущности вещи и независимо от своей продолжительности и способности к сопротивлению относится ко всей вещи в целом, а не только к какой-либо одной ее части. Оно, вообще говоря, способно к длительному существованию, хотя в разной степени может оказывать сопротивление внешним влияниям. В отличие от «свойства», «состояние» не имеет склонности к длительному существованию, однако при наличии необходимых для этого внешних условий и воздействий может и долго существовать.
Важная особенность учения стоиков о качествах состоит в том, что качества они признают телами. Качества состоят из «пневмы» (дыхания) и проникают предмет во всех его частях. «Пневма» – носитель всех свойств, благодаря которым отдельная вещь есть именно то, что она есть. Это не касается, однако, основных качеств предмета.
Учение о движении
Вселенная – единое живое существо и состоит из души и из тела, проникнутого во всех своих частях душой. «Нахождение в состоянии» есть или покой, или движение, а сами они – результаты действия некоторой силы, которая всегда и везде присутствует в космосе; так что состояние покоя не может быть выведено из косной материи, вовсе лишенной силы. Покой есть лишь равновесие сил, действующих в противоположных направлениях.
Следует различать 3 вида движения:
1) пространственное перемещение,
2) изменение качества и
3) движение, которым обусловливается напряжение (тоническое движение).
Все эти 3 вида сводятся к пространственному перемещению. Элементы возникают из первовещества и вновь в него обращаются благодаря сгущению и разрежению.
Тонический вид движения свойствен «пневматическим» телам и состоит во внутреннем движении их частей, которое направляется или от центра к периферии, или, наоборот, от периферии к центру; рассматриваемое в отношении к целому, тоническое движение происходит одновременно, а по отношению к отдельным частям – попеременно. Градация форм «пневмы» объясняется различными степенями тонического напряжения, а из этой градации, в свою очередь, выводится градация высших и низших существ в природе. Идущее к центру направление движения «пневмы» порождает единство тела и связь его частей, а движение, идущее к периферии, – величину тел и их форму. Все остальные физические качества тел также обусловлены действиями «пневмы». Так обстоит дело на ступени неорганической природы. На ступени природы органической – в растительном и животном мире – в действие вступают новые силы, определяемые тонкостью и степенью напряженности «пневмы».
Без единства веществ, без непрерывности воздуха не было бы связи и взаимодействия вещей, которые относятся друг к другу как части единой субстанции, единого сущего. Различия в степени жизненности и разумности, различия в степени активности и косности, от которых производится все различие душевных и телесных свойств вещей, зависят от большего или меньшего напряжения («тонуса») этой основной живой стихии. Без такого единства субстанции необъяснимо взаимодействие между материей и формой, телом и духом, разумом и внешним вещественным миром.
Движение в пределах мира объясняется перемещением, перестановкой частей. «Пустота» лежит за пределами мира; в период воспламенения стихий, их возвращения в первобытный огонь, которым заканчивается мировой процесс, вещество, составляющее субстанцию мира, беспредельно расширяется в этой пустоте, чтобы затем вновь сгуститься и сжаться в компактную массу в период новой дифференциации, нового мирообразования.
О телесности единой Субстанции
Действительно только то, что телесно, что способно действовать и в то же время испытывать действие. Нет и не может быть двух абсолютно различных субстанций: иначе взаимодействие между ними было бы немыслимо, как это доказывает еще Диоген Аполлонийский (V в.). Бесплотные идеи, формы или понятия не могли бы действовать в веществе, воплощаться в нем, а бездушная материя не могла бы принимать их. Дух не действовал бы на материю, если бы он не был телесен; и материя не испытывала бы его действия, если бы она не была сродной духу.
В то время как у Платона не только дух, но и сама материя была бестелесной, – у стоиков и материя и дух суть тело. Поэтому стоики признавали телесность не только души, но и самих свойств и качеств вещей, т. е. «форм» Аристотеля. Мало того, сами состояния и деятельности существ, даже аффекты или добродетели души представлялись им телесными. Все это – своего рода тонкие «материи» или токи своеобразные душеподобные сущности, которые распространяются, проникают собою более грубые тела и сообщают им те или иные свойства (напр., тепло, цвет, болезнь и т. д.).
Таким образом, стоики вовсе не думали отрицать душевные свойства или проповедовать чистый материализм. Они хотели только разрешить проблему метафизики Аристотеля и его теории познания, упразднив ее дуалистическое противоположение между идеальным и реальным, между бесплотным понятием и чувственной материальной действительностью. Они устанавливали различие между духом и «неразумным» веществом, между активным и пассивным началом, между материей и силой; но дух был для них лишь телом, а сила – материей своего рода, или, точнее, состоянием, «тонусом» материи. Материя и сила – нераздельны, страдательное не существует без деятельного, как и деятельное – без страдательного. Вещество не существует без тех или других качеств, как качества не существуют без вещества, которому они присущи.
Наконец, Бог не существует без вещества, и вещество не существует без Бога, единого зиждущего начала, обусловливающего форму, свойства, строение и взаимодействие вещей. Сила нуждается в веществе, как в своем субстрате, а вещество – в силе, которая дает ему его свойства, состояние, движение, форму.
Материя сама по себе не имеет никаких свойств и никакого движения; она движется, определяется и образуется в многоразличные формы той творческой, разумной силой, которая ее проникает. И единство мироздания, связь и согласование его частей указывают нам на единство силы в природе. Эта единая разумная сила, этот Логос, проникающий мир и управляющий им, есть Бог. Оба начала – страдательная материя и деятельное божество – нераздельно связаны как две стороны одного и того же существа, как душа и тело человека. Вселенная есть животное одушевленное и разумное, тело которого есть материя, а душа – Бог.
Божество, или абсолютное начало, представляется стоиками в одно и то же время как физ. субстанция, из кот. образуется тело Вселенной, и как универсальный Логос, кот. определяет собой формы, свойства, отношения и законы вещей, одушевляя природу и сообщая сознание организмам: здесь стоики примыкают к Гераклиту. Божество, сохранившее в чистоте свою эфирную природу за пределами видимого мира, или блистающее в солнце и звездах, невидимо разлито во всем мире, проникает все, «как мед через соты» (Зенон), и находится в физ. взаимодействии с теми косными стихиями, которые из него образовались. Оно есть, следовательно, и материя мира, и его форма, и его субстанция, и его закон, его стихия и его душа или разум. Бог есть мир, Бог есть все вещи; и вместе Он есть деятельное, творческое начало мира, «лучшая», превосходнейшая часть его: Он есть часть и целое, начало, середина и конец. Он обнимает в себе всех богов, все силы, все стихии.
Таким образом, божество стоиков является как разумный дух – , как благое Провидение. Клеанф в красноречивом гимне отожествил его с Зевсом; и стоики видели в нем верховного, единого Бога, вечного и нерожденного, в противоположность рожденным стихийным и астральным богам. Но в то же время оно как огненное дыхание, как творческое пламя есть физическое начало, физическая сила, которая естественно действует во Вселенной. С одной стороны, божество волею управляет миром, оно есть Провидение, блюдущее за его строем; с другой – оно, как у Гераклита, само отожествляется с Мировым Порядком. Все проникающий Логос отожествляется с судьбой или Роком, с Законом вселенной, – противоречие, которое мы встречаем еще в религиозных понятиях греков о судьбе или роке (Бог управляет судьбой, а судьба царит над Богом).
Семена разума
Отдельные живые формы, составляющие свойства вещей, определяющие их роды и виды, образующие и оживляющие вещество, суть семенные логосы. Таким образом., «формы» Аристотеля, его «роды и виды», соответствующие совершенно отвлеченным понятиям, становятся особого рода физическими агентами, обращаются в живую материальные семена, в семена вещей. «Понятия» Аристотеля становятся силами, потенциями и вместе материализуются, получают пневматическую, эфирную телесность. Иначе как объяснить взаимное соответствие вещей и понятий, взаимодействие мысли и вещества? Как объяснить реальное существование логических родов и видов? Ясно, что само семя, из которого образуется индивид данного рода, имеет в себе как бы врожденное понятие будущего организма – логос или форму, предопределяющую его развитие. Но, с другой стороны, этот «логос», образующий вещество в целесообразный организм, сам должен быть для этого физической силой, телесным началом – особого рода вещественным семенем. Всемирный Логос есть семя мира; он заключает в себя все частные логосы – семена всех вещей. Эти «семенные логосы» исходят из него и возвращаются к нему; и через их посредство он зиждит и образует все. Каждое семя заключает в себе мысль, разумное начало, и вместе каждая мысль, подобно всемирному Логосу, есть телесное начало. Семя мира есть огонь. Такова связь логики с физикой.
С учением стоиков о Логосе связывается их представление о единстве мирового порядка и его разумности. Отсюда объясняется фатализм стоиков и вместе – их оптимизм и телеология. В мире царствует один закон, одна необходимость, которой равно подчинены и боги и люди, которая не знает случая или исключения. Возникший путем естественной эволюции, из божественного естества мир должен вновь, по истечении положенного времени, возвратиться в его недра в общем воспламенении; и уже одно сознание этого единства естественного порядка, единства всемирной судьбы, доставляет стоику великое утешение. Это утешение увеличивается, когда мы убеждаемся, что закон, господствующий в мире, есть разумный закон, что все в мире устроено разумом и сообразно разуму. И самое зло, несовершенство в отдельных частях необходимо в экономии целого, служит его совершенству и красоте. Доказательство этого совершенства, раскрытие целесообразности природы было одной из любимых тем богословских и физических рассуждений стоиков. Учение о целесообразном устройстве вещей вытекает из идеи универсального Логоса и развивается стоиками в связи с традициями антической философии. Оно обращается в популярную традицею, первые образчики которой мы находим в воспоминаниях Ксенофонта о Сократе; идея Логоса связывается неразрывно с учением о Промысле, которое получает все большее и большее развитие и распространение в общей и философской литературе, в особенности благодаря нравственной проповеди стоицизма, проникнутой тою же идеей универсального разума, управляющего Вселенной и живущего в человеческом духе.
Во многих отношениях эта стоическая «физика» грубее и проще субтильной метафизики Аристотеля с ее противоречиями и запутанными проблемами: стоики нуждались в свободном от противоречии нравственном. миросозерцании для обоснования своего нравственного. учения; они упрощали и разрубали затруднения теоретической философии ради практического результата, в котором они видели истинное выражение Сократовой мудрости: жизнь, сообразная разуму, сообразная Логосу, есть жизнь, сообразная истинной природе человека и всех вещей, ибо Разум есть универсальное начало всего сущего; неизменная необходимость, неразрывная цепь причинности определяет роковым образом все, что случается; и человек подчинен этому року: он свободен лишь тогда, когда повинуется ему сознательно.
Опубликовано на сайте: http://intencia.ru
Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=148